Полукровка. Эхо проклятия - Страница 79

— Но зачем вы все это мне рассказываете? — не выдержала Самсут, у которой уже голова шла кругом от обилия смуглых, веселых и, на ее взгляд, почти одинаковых лиц.

— Как? Разве вы не наша новая родственница? — в свою очередь удивился Савва. — Мы все…

И тут Самсут с ужасом поняла, что это не она случайно попала на семейное сборище, а само это сборище было созвано по ее поводу.

— Но ведь это… Еще ничего не известно. А если это ошибка? Совпадение? Разве, например, в России мало Алексеевых или Сергеевых?

— Самвел-ага могуществен настолько, что даже ошибку или совпадение запросто может превратить в истину, — важно заметил Савва и скользнул по ней неожиданно каким-то масляным взглядом. — Если вы ему понравитесь.

Самсут вздрогнула в ужасе. Этого еще только не хватало! Стать самозванкой — нет, спасибо. Прекрасно известно, чем все это кончается, уж по русской-то истории у нее всегда была пятерка! Но… и тут ее вдруг пронзила странная мысль. Что происходит?! Почему в Питере на нее век внимания никто не обращал, даже несмотря на некую экзотичность ее внешности, а тут, стоило пересечь границу — пожалуйста, мужской заинтересованности даже больше, чем нужно?!

— Я пошутил, пошутил, — поспешил Савва, видимо заметив ее реакцию. — Клан наш так велик, что собрать всех большая удача и редкость. Нам всем, правда, страшно интересно. Русская армянка! Наконец-то мы узнаем из первых рук то, что там творится!..

У Самсут сразу же захватило дух от такого поворота дела. Что она знает? Что она может всем им рассказать, если даже из разговора с Овсанной выяснилось, что им тут все известно гораздо лучше о том, что творится в ее стране? А тут еще, как назло, словно услышав слова Саввы — хотя Самсут могла поклясться, что это было невозможно среди такого шума, — к ним стали подходить, видимо сочтя, что она уже вполне обжилась под мудрым руководством грека, все эти ее новые потенциальные родственники, с явно застывшим на лицах любопытством. И в следующий момент на нее уже посыпались самые неожиданные вопросы, которые поразили ее еще больше, нежели она могла ожидать. Честно говоря, Самсут считала, что подобные вещи могли спрашивать лет двести назад, но уж никак не в начале двадцать первого века.

— Вы из самого Петербурга, ханум? Правда, что там до сих пор ночью улицы перебегают волки?

— Верно ли, что зимой у вас птицы замерзают прямо на лету и, падая, разбиваются, как стеклянные?..

И так далее и тому подобное.

Мало того что вопросы сами по себе были дикими, они задавались на таком странном смешении языков, что Самсут, скорее, догадывалась, чем понимала их смысл.

Но вот неожиданно все расступились — это подошла величественная Сато, и Самсут уже в ужасе напряглась в ожидании нового, на этот раз настоящего вопроса. Однако старуха, бывшая на голову выше Самсут, лишь погладила ее по плечу и просто густым басом сказала:

— Ты, как я понимаю, прямо с дороги, джан. Так поешь сначала, а уж потом, Господь даст, во всем и разберемся.

— Да, да, гостья — роза для хозяина, — подхватил Савва и принялся рассказывать ей о том, что уже красовалось на столах. — И вправду, Самсут, не поленитесь, попробуйте — и не бойтесь за лишние килограммы. Греческая кухня внешне совсем непритязательна, зато проста и полезна, поскольку использует самые лучшие продукты. Честное слово, по мне так ничего нет лучше соблазнительных оливок, фруктов, овощей и свежепойманной рыбы в том же оливковом масле! — И Савва облизнулся так плотоядно, что у Самсут действительно потекли слюнки. — А мясо! Мы не едим говядины, предпочитая баранину или свинину, и никогда не жарим — тушим, запекаем или готовим на барбекю. А сыры! Это же жемчуг в кухонном ожерелье, без него все тускнеет: соленый фета для салатов, халлуми для гриля, амари, мягкий, неострый, наподобие рикотты… Вы знаете рикотту? — обернулся он к Самсут, но та только растерянно пожала плечами. — Какая жалость! Но ничего, узнаете! Так вот, он для сладких и пряных блюд… — не умолкал Савва. — А запах, чувствуете запах? Такой необычный аромат достигается розмарином, базиликом, петрушкой, кориандром, орегано и мятой, высушенными на солнце, прямо как у вас в Армении. Но главное, главное и главное, чего нет больше нигде: наше отличное греческое оливковое масло…

Только сейчас Самсут почувствовала, что действительно перенервничала, устала, зверски хочет есть и больше не в силах выслушивать панегирики с пустым желудком. Сато, посмотрев на нее, отогнала не в меру разошедшегося Савву, усадила гостью рядом с собой и принялась пододвигать к благодарной русской соотечественнице всевозможные тарелочки:

— Сначала это, потом это, потом вот то…

* * *

Блюда и в самом деле оказались совершенно простыми и вкусными. Но вот зубы Самсут коснулись чего-то холодного и скользкого, и она невольно скривилась. Величественная старуха, заметив ее реакцию, искренне удивилась и растопырила пальцы, явно что-то изображая.

— Ешьте, ешьте, — шепнул так и стоявший за ее плечом Савва. — Это маринованная морская звезда, одна порция стоит никак не меньше трехсот долларов…

И Самсут не могла не повиноваться.

Все это время за ней наблюдали десятки глаз. Но даже несмотря на обилие лиц, Сато рядом и Савву сзади, Самсут все это время ощущала на себе внимательный, тяжелый, но отнюдь не неприятный взгляд самого старика Самвела. И как ни странно, от этого взгляда ей становилось как-то спокойней.

Наконец, словно поняв, что она наелась и освоилась вполне достаточно, старик сделал незаметный жест, вслед за которым заиграл смолкший было инструмент. Теперь Самсут увидела, что играет молодой красивый парень, почти мальчик, а сам инструмент немного напоминает балалайку. Через минуту к нему присоединился другой мальчик, с инструментом, похожим на гитару. Сделав несколько аккордов, он запел неожиданного гнусаво и томно.